Фильм "Помни"

Таков ныне ритм жизни – бешеный техно-драйв, в котором события меняются с калейдоскопической скоростью, так что вскоре перестаешь отличать их друг от друга, и все время надеешься на новые впечатления, и каждый раз разочаровываешься от того, что ничего нового не видишь, а потом с легкостью забываешь об этом разочаровании и снова устремляешься на поиски нового – и делаешь это все быстрее и все отчаяннее, как будто собака, гоняющаяся за собственным хвостом. Каждый день настолько похож на предыдущий, что даже и непонятно, зачем он вообще нужен этот новый день. И оглядываясь назад, вдруг понимаешь, что начиная с какого-то момента жизнь или точнее отдельные жизненные эпизоды стали повторяться раз за разом, крутиться на одном и том же месте, как пластинка под пальцами ди-джея, и что если ты забудешь все, что произошло с того самого момента, то ты почти что ничего не потеряешь. А, может быть, даже и наоборот, приобретешь, ведь не зря же старая шутка гласит: “самая интересная жизнь у склеротика – он все время узнает что-то новое”.

Вот примерно такая же штука приключилась и с Леонардом – героем фильма “Помни!” (его роль блистательно исполняет Гай Пирс), только не в качестве сознательного выбора, а по причине шока, пережитого им, когда его любимую жену изнасиловали и убили грабители. Одного из отморозков Леонард убил на месте, но второй сумел ускользнуть, предварительно стукнув Леонарда по голове и тем самым еще больше усугубив его шоковое состояние. Причем полиция не верит показаниям дважды шокированного главного героя относительно второго грабителя и искать его отказывается, так что Леонарду приходится затевать собственное расследование. Но как искать убийцу, когда у тебя примерно раз в пятнадцать-двадцать минут обнуляется кратковременная память, и ты забываешь все, что было с тобой за эти самые минуты? Да очень просто. Надо писать самому себе записки, фотографировать полароидом новых знакомых и новые места, а снимки класть к себе в карман, и, наконец, самую-самую важную информацию  оформлять в виде татуировок на собственном теле. Так что дальше остается мелочь – за одну-две минуты восстановить по этим отрывкам свое настоящее и продолжать поиски. Задача при таком подходе оказывается не слишком уж сложной – в конце концов, палеонтологи на примерно такого же качества материале ухитряются реконструировать не только внешность цельных динозавров, но и их охотничьи повадки, среду обитания и еще целую кучу всего. А чем Леонард хуже? Он точно также верит в способность своего разума строить модели на основе пяти-шести фактов, вытатуированных на его теле. Правда, здесь есть одна маленькая деталь, которую Леонард не принимает в расчет, – палеонтологи работают с животными, которые давным-давно померли и которым уже все равно, что там сейчас из их костей конструируют, а вот Леонард на полном серьезе собирается на основании своих логических построений убить человека.

Собственно говоря, фильм и начинается с того, как Леонард приводит в исполнение вынесенный им приговор, застрелив в подвале какого-то мужчину в очках. Причем приговор он выносит исключительно на основании найденного в кармане полароидного снимка этого самого человека с подписью: “Это он. Убей его”. А дальше... Ха! А дальше режиссер делает оригинальный финт – он начинает показывать отдельные эпизоды между двумя обнулениями кратковременной памяти Леонарда в обратной хронологической последовательности, и выясняется, что ситуация-то далеко не такая однозначная.

В принципе, с точки зрения Леонарда такой подход вполне нормален. Ведь для него эти события все равно не существуют; так какая разница, как о них будут рассказывать, в прямом порядке или в обратном? А вот Нолан, надо отдать ему должное, использует такой метод повествования на все сто процентов. От экрана действительно невозможно оторваться, настолько сильно увлекает распутывание узлов, завязавшихся в прошлом Леонарда, этого склеротичного графа Монте-Кристо.

Естественно, выясняется, что в деле об убийстве жены Леонарда все совсем не просто, и виновность мужика в очках, которого, как оказалось, зовут Тедди, сразу же начинает вызывать сомнения. Слишком уж по-дружески ведет он себя с Леонардом, который всего лишь через пару часов станет его убийцей. Мало того, Тедди, как оказалось, совсем недавно предупреждал Леонарда о том, что документы могут лгать, пусть даже это документы, вытатуированные на собственном теле. А Леонард ответил на это в рационально-бюрократическом духе, что, мол, документам он верит гораздо больше чем человеческой памяти. Так что, когда еще через пару эпизодов выясняется, что Леонард раньше работал страховым агентом, то этому совсем не удивляешься и даже начинаешь подозревать, что потеря кратковременной памяти настигла его отнюдь не случайно и не просто так. Ну а дальше все больше и больше становится очевидным, что чрезмерное упование на собственные силы делает Леонарда очень уязвимым, но сам этого никак не хочет признать. Точнее говоря, он просто не может выработать соответствующий опыт – о чужих кознях он забывает, а значит, им можно вертеть как угодно (но, конечно, чтобы это не противоречило тому, что у него написано на фотографиях и на теле). По жуликоватому выражению лица Тедди заметно, что и он имеет с данной ситуации свой маленький гешефт, но когда в эту игру вступает еще и роковая женщина Натали, то становится окончательно ясно, что ничего хорошего в прошлом Леонарда не будет (да, именно в прошлом и именно не будет; ничего не поделаешь – так смонтирован фильм).

Поначалу может показаться, что этот фильм в очередной раз проходится насчет старой идеалистической концепции, гласящей, что мы воспринимаем мир не таким, какой он есть на самом деле, а всего лишь наши ощущения о нем. Что же там на самом деле творится в действительности, никто ни сколечко не понимает. И что есть некий набор заранее заданных, априорных знаний (как татуировки на теле Леонарда), без которых мы вообще бы ничего воспринимать не смогли. И никто не знает, насколько правильны эти самые знания и насколько на самом деле мы можем на них полагаться.

Еще можно трактовать фильм, как насмешку над стремлением объяснить какие-либо события на основе подбора документов и свидетельств, когда человек считает свою систему строго объективной, но со стороны прекрасно видно, что он неосознанно выбирает только те доказательства, которые соответствуют его  картине мира.  Особенно сильно (я бы даже сказал, болезненно сильно) это проявляется у людей, одержимых какой-либо идеей. Причем существует четкое правило: чем сильнее одержимость, тем уже поле воспринимаемой информации и жестче отношение к людям, которые пытаются сообщить информацию, выходящую за границы этого поля.

Так вот, герой фильма “Помни” представляет собой отличный пример такой одержимости. Идея мести поглотило все его существо без остатка. Он уверяет всех, что причиной его болезни стало убийство его жены и что месть для него – единственный способ излечиться. Но уже к середине фильм возникает стойкое ощущение, что на самом-то деле месть отнюдь не лекарство, а причина его кратковременной потери памяти. Просто с какого-то момента времени он перестал воспринимать все, что может отвлечь его от мести. И все сомнения, переживания, эмоции, все, что выходит за рамки программы “найди и отомсти”, регулярно стирается из его памяти, и он опять остается со своими татуировками, фотографиями и воспоминанием об убитой жене. Это своего рода самоотречение, отказ от памяти, умерщвление памяти ради достижения одной-единственной зловещей цели. Леонард превратил себя в автомат, в жесткую, рациональную машину-фурию, нацеленную на уничтожение. Любые сомнения (которые, как известно, трактуются в пользу обвиняемого), жалость, любые попытки ослабить живущие в нем воспоминания, – все это для него лишь иллюзии, и он забывает о них тут же, через несколько минут после того, как они возникли. В результате Леонард не замечает, насколько шатким получается выстраиваемое им логическое сооружение, не понимает, что он вынужден доверять тем решением, которые он принял когда-то раньше, не зная, на каком основании эти решения были приняты. И не стоит забывать, что мы знаем о смерти жены Леонарда только с его собственных слов, из его собственных воспоминаний, и нет никакой уверенности, что он не исказил и свою память о случившемся когда-то преступлении. И это не говоря о том, что Леонард мог уже давным-давно найти нужного человека, отомстить… и забыть об этом.

Так что идея о “справедливой мести” в исполнении Леонарда выглядит особенно абсурдно и гротескно. Как может осуждать на смерть человек со столь явными отклонениями в психике? Как можно осуждать на смерть на основе лишь подписей к фотографиям и татуировок, сделанных неизвестно при каких обстоятельствах? Посмотрев этот фильм, начинаешь понимать, насколько все-таки правильнее система с открытым судебным процессом, конкуренцией между защитой и обвинением, иерархией судебных инстанций. Да, у этой системы есть куча недостатков, я не спорю. Но «кровная месть» гораздо хуже, потому что она всегда ослеплена яростью и жаждой крови. И не надо ссылаться на ветхозаветный принцип «око за око». Даже в те времена были судьи, было законодательство, хотя и не столь тонкое и изощренное, как в наши дни. Но давать обиженному возможность самому решать, как ему отомстить, – это верный способ погубить общество. Любое отступление в сторону представлений «я сам – судья и палач» губит не только душу отдельного человека, но разбивает общество на куски.

Особенно страшно выглядит такое отступление, когда ему предается не отдельный человек, а целые нации. Когда преступление или, что чаще бывает, всего лишь подозрение о совершившемся преступлении превращает общество в одержимого, жаждущего крови. Когда против какой-то категории людей выдвигаются самые дикие наветы, и все это принимается на веру, когда люди теряют способность мыслить, точнее им кажется, что они мыслят абсолютно рационально и логично, что опираются на факты и только на факты, но на самом деле обманываются и громоздят одну ложь на другую. Факты, которые получены и проинтерпретированы под влиянием чувства мести, редко бывают объективны, точнее говоря, их уже нельзя называть «факты», это уже, скорее, некий не подлежащий сомнению набор представлений. Как будто люди внезапно утратили кратковременную память и теперь они прекрасно помнят обо всех реальных и вымышленных обидах и только о них, и искренне оскорбляются, когда им намекают, что и они сами тоже не без греха. Впавшее в такое состояние общество не только вызывает оторопь и отвращение, но и регулярно втравливает себя в неприятности, при этом обвиняя других. А потом, когда хмель пройдет, будет тупо удивляться, сидя на обломках: “А почему все случилось именно так?”. А потому! Потому что вы забыли обо всем, кроме своих обид, потому что месть поглотила вас без остатка, потому что вы перестали отличать добро от зла.

В каком-то смысле «Помни!» – это фильм про фашизм, про самый обыкновенный фашизм, страшный именно этой нечеловеческой, безумной рациональностью, в которой нет ни страсти, ни аффекта, а только тихая, расчетливая, холодная одержимость. Фашизм вначале разъедает память, а ведь память – это и есть личность как для отдельного человека, так и для целого народа. Немцы были одной из самых культурных наций в Европе, пока ими не овладела безумная жажда реванша за поражение в Первой Мировой войне. И первым, что уничтожил немецкий фашизм под лозунгом восстановления национального достоинства, был именно национальный дух культуры, давшей миру Гете и Канта.

Для человека или нации, одержимых местью, не нужна культура (потому что подразумевает рефлексию, а рефлексия – это всегда сомнение), не нужны новые переживания и новые мысли (потому что новое может заслонить собой воспоминания о былой обиде), не нужны друзья (кроме, конечно, тех, кто может помочь в деле мести). Они могут очень долго ходить по одному и тому же кругу, замкнутому кругу ненависти и ярости, но рано или поздно жизнь разобьет этот круг и разочарование будет очень тяжелым. Но самое страшное, если это разочарование не приведет к раскаянию, а, наоборот, толкнет на новые преступления. Если человек или нация добровольно выбирают путь ослепления, если не хотят выйти из тех узких рамок, в которые сами же себя загнали, то их ожидает вполне заслуженная гибель.

Судьба Леонарда – очень четкое и ясное предостережение от одержимости местью и превратно понятой идеей «праведной ярости». И название фильма «Помни!» можно понимать двояко, а то и трояко. С одной стороны, его можно рассматривать, как требование, которое Леонард обращает к себе и к своей погруженности в прошлое, с другой – это призыв режиссера к Леонарду, это просьба вернуться к нормальной жизни и к нормальной памяти. А с третьей – это обращение к зрителям: «помни о том, что происходит, когда месть поглощает душу!»